23 мая власти Беларуси заставили пилотов самолета Ryanair, который летел из Афин в Вильнюс над территорией Беларуси, отклониться от маршрута и сесть в аэропорту Минска. Когда самолет оказался на земле, силовики задержали главного редактора оппозиционного телеграм-канала Nexta Романа Протасевича, который находился на борту: о его судьбе уже сутки ничего не известно. В Беларуси Протасевича обвиняют по статьям о терроризме и экстремизме.
Власти Беларуси объявили, что заставили сесть лайнер и подняли в воздух истребитель для его сопровождения якобы из-за того, что получили сообщение, что на борту была заложена бомба. Сообщение о бомбе Минск позже признал ложным, однако продолжает настаивать на том, что угроза взрыва якобы была реальной, и называет свои действия "оправданными". Минск пока отрицает, что истребитель прямо угрожал сбить самолет, но глава Ryanair Майкл О’Лири уже назвал принудительную посадку лайнера "государственным угоном" и "воздушным пиратством" со стороны белорусских властей.
Embed
Поделиться
Как в Беларуси захватили Романа Протасевича, силой посадив его самолет
Embed
Поделиться
Код скопирован в буфер обмена
ширина
px
высота
px
The URL has been copied to your clipboard
No media source currently available
0:00
0:02:45
0:00
С мнением О’Лири согласны на Западе. Международная организация гражданской авиации (ICAO) получила запрос на приостановку полетов над Беларусью по причине нарушения Минском международных правил авиационной безопасности, а в Польше было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 166 (захват водного или воздушного судна) и ч. 1 ст. 189 (незаконное лишение свободы).
Угрожал ли истребитель пилотам и почему версия властей Беларуси о заложенной на борту бомбе не выдерживает никакой критики? А также какие именно правила авиационной безопасности нарушили по приказу Лукашенко белорусские власти? Телеканал "Настоящее Время" задал эти вопросы эксперту в области авиации Вадиму Лукашевичу. Он не сомневается, что экипажу лайнера поступали прямые угрозы со стороны пилота истребителя.
— Главный вопрос: почему самолет посадили в Минске, если до аэропорта в Вильнюсе было расстояние намного меньше?
— В этом главная интрига: данные флайтрадаров показывают, что самолет Ryanair вообще не готовился к посадке.
Что обычно происходит, когда самолеты летят через белорусское воздушное пространство транзитом с посадкой в Вильнюсе? Как показывает флайтрадар по статистике предыдущих рейсов по этому маршруту, они начинают спускаться со своего крейсерского эшелона (это, как правило, высота 39 тысяч футов, чуть больше 10 километров) – где-то за 170-177 километров до аэропорта. Когда самолет начинает снижаться, у него не только уменьшается высота, но и постепенно уменьшается и скорость. А здесь видно, что самолет не снижался. Он шел на своей крейсерской высоте – 39 тысяч футов (это порядка 10 050 метров) – и на крейсерской скорости. Видно, что самолет, летя в Вильнюс, просто-напросто в тот момент выполнял задачу максимально быстро покинуть воздушное пространство Беларуси.
Но за 30 километров до границы с Литвой – это всего две минуты лету – он вдруг на этом же эшелоне разворачивается и только после этого уже, развернувшись, начинает снижаться для посадки в Беларуси. Это как раз говорит о том, что что-то произошло, что повлияло на решение летчика. И он решил садиться не в Вильнюсе, не пытаться максимально быстро покинуть воздушное пространство Беларуси, а просто сесть.
Что было известно вчера? Сообщалось, что на борту якобы был конфликт пассажира с экипажем. Можно было сделать вывод, что в составе пассажиров был провокатор, который пытался создать какую-то экстренную ситуацию на борту для того, чтобы вынудить летчиков к экстренной посадке. Но я хочу сказать, что даже если у тебя возникает экстренная ситуация на борту и ты как летчик должен сесть максимально быстро, то с той точки, где они развернулись, а это всего две минуты лета до границы с Литвой, техническая посадка в Вильнюсе была возможна гораздо быстрее. Если самолету нужно было бы экстренно сесть – то это сто процентов был бы Вильнюс. Но почему-то летчики летели сначала, летели не снижаясь, а потом вдруг развернулись и стали садиться. Какая ситуация на борту была, в салоне, мы с вами сейчас точно не знаем. Это расскажут пассажиры.
— Мог ли командир корабля не сажать самолет в Минске, если бы Протасевич ему сказал, что там ему грозит опасность?
— Вообще, пока гражданский самолет в воздухе, командир воздушного судна – царь и бог. Он не обязан выполнять никакие предписания, даже если у него на борту будет президент страны. Президент ему может приказать, конечно, но все равно летчик может отказаться это исполнять. Любое решение, которое принимает летчик, – это решение его, и дальше он несет всю ответственность: за себя, за самолет и, главное в этом случае, – за пассажиров.
Поэтому летчик мог проигнорировать любую команду. Он мог получить указания либо из аэропорта вылета, это Афины, либо из аэропорта прилета – это из Вильнюса, либо от белорусского диспетчера. А если он поменял решение – то это было сделано из-за, что называется, "предложения, от которого нельзя было отказаться".
— Пилот в принципе мог отказаться исполнять команды белорусского диспетчера?
— Любой самолет, находящийся в воздушном пространстве любого государства, должен следовать командам этого государства. Потому что, в конце концов, Ryanair платит деньги за пролет через воздушное пространство Беларуси, в том числе за то, что его белорусские диспетчеры сопровождают, управляют им.
Пилот эти команды может принимать, может игнорировать и принимать какие-то другие решения, в конце концов, не слушаться – это его право. Но все последствия – на нем.
Но тут есть еще один такой интересный фактор – истребитель. Беларусь вдруг каким-то образом выясняет, что на борту есть бомба и самолет представляет потенциальную опасность, и поднимает в воздух истребитель. Это логичный, на первый взгляд, шаг: потому что понятно, что в этом случае самолет, который просто летит в твоем небе над твоей территорией, вдруг стал опасен.
Но если самолет летит в своем коридоре, ничего не нарушает, то тогда функция истребителя – просто довести его до границы и помахать ему рукой. И пусть дальше Литва эту бомбу в воздухе получает и сама думает, что и как ей с ней делать.
Понимаете, да? Функция истребителя, когда на борту бомба, не заключается в том, чтобы как-то самолет принудительно посадить, тем более что он уже почти на границе и покидает твое воздушное пространство. Покинул – все, это уже не твои проблемы, дальше тебя это уже не касается. А здесь получается так, что истребитель летит рядом с этой летающей бомбой. И вдруг за две минуты до того, как с ней попрощаться, делается все, чтобы эту бомбу к себе посадить, на территорию Беларуси. И самолет, который, по словам белорусских властей, вдруг стал предметом угрозы и потенциальной опасности, заводят в сторону Минска. А он в этом случае мог бы упасть на дворец Лукашенко, допустим.
Поэтому в этом плане, конечно, версия о бомбе нелогична. И получается, что есть еще один фактор воздействия на экипаж, который мы с вами не знаем, – истребитель.
Могут быть в черном ящике переговоры пилотов с летчиком этого истребителя? Необязательно. Потому что для этого военный летчик должен знать английский, должен был перейти на международную частоту гражданских лайнеров, попытаться установить связь и так далее. Но у него есть другие мероприятия, маневры, которые показывают пилотам: смените курс, следуйте за мной, я готов применять оружие и так далее. Ты просто подлетаешь к кабине лайнера – там прекрасная видимость, там высота 10 тысяч, яркое солнце, выше облачности – и показываешь, что у тебя на брюхе висят ракеты. Или ты можешь пересекать курс воздушного судна, прямо перед ним пройти – это будет значить: смените курс. Эти процедуры были давно отработаны в авиации, еще во времена холодной войны. Это такой язык жестов, который позволяет передать перехватываемому самолету, что ему там делать или чего не делать.
Так что если пилоты в принципе могут как-то попробовать проигнорировать или не прислушаться к каким-то командам с земли или к тому, что у тебя там говорит террорист в салоне за закрытой дверью (там же бронированная дверь, по идее). Но действия истребителя, который тебя перехватывает, игнорировать сложно.
Именно поэтому вчера я видел, что самолет всеми способами, всеми силами пытается максимально быстро покинуть воздушное пространство Беларуси. Но он, конечно, не может убежать от истребителя. Это бессмысленно: истребитель быстрее летает. Но по крайней мере лайнер постарался максимально от него уйти, а потом вдруг развернулся. Я исходил из того, что единственное воздействие, которое может принудить экипаж к такому решению, – это как раз действия истребителя, выполнявшего функции перехвата.
В понедельник белорусское телевидение уже выложило фрагмент переговоров пилотов с диспетчерами. Там диспетчер в Минске спрашивает: "А это ваше решение сесть в Минске – вы откуда его получили? Из аэропорта вылета? Это от вашей компании? Или из аэропорта прилета?" И летчики якобы говорят: "Это наше решение". Но это может быть фейковая запись. И даже если это все правда, то фраза: "Это наше решение", – это уже следствие. Вследствие чего они так решили? Надо понимать, что пилотов побудило к этому решению, к ним появились вопросы. Если ты понимаешь, что тебя принуждают к посадке, то ты можешь выйти на аварийной частоте и передать сигнал бедствия, сообщить о том, что самолет захвачен. Но пилоты этого не сделали.
— Можно ли говорить об ошибках, которые совершил экипаж лайнера?
— Мы сейчас, получается, на пилота перекладываем решение какого-то чужого для него юридического вопроса. Пилот отвечает за безопасность всех пассажиров самолета. Но пилот не отвечает за безопасность какого-то одного пассажира – белорусского оппозиционера. Для пилота отношения Протасевича и Лукашенко – это совершенно посторонняя политическая проблема. В задачи пилота, авиакомпании Ryanair или какой-то другой авиакомпании не входит защита каких-то там оппозиционеров. Он отвечает за весь экипаж и самолет.
Пилот реально не может и не должен оценивать степень угрозы для Протасевича. Протасевич говорит: "Меня там убьют". Но почему пилот ему должен верить? Он что, знает эти нюансы, он знает, что в Беларуси такой режим, он знает, что в Беларуси до сих пор действует смертная казнь и прочее? Понимаете, это вообще не функции пилота.
Так что сейчас говорить, что пилот был неправ, – это неправильно. Понимаете, первая задача пилота – это безопасность пассажиров и самолета. Все, он ее выполнил. А то, что какой-то пассажир [говорит], что для него на земле какая-то угроза, – а как пилот оценит, правда это или нет?
— Если авиакомпании перестанут летать над Беларусью, кто от этого пострадает?
— Все. Для пассажиров это будут кривые маршруты. Сейчас мы не можем летать из Москвы в Киев, поэтому у нас возникают полеты либо через Минск, либо через Турцию. Для пассажиров это, конечно, будет сложнее.
Для Беларуси – аналогично. Если ты, житель Беларуси, куда-то летишь, то, получается, что тебе просто не на чем лететь. Беларусь также получает деньги за транзит через свое воздушное пространство – их тоже не станет.
Авиакомпании тоже многое потеряют, потому что в данном случае им придется при полете из Греции в Вильнюс облетать Беларусь, у них удлинится маршрут. Яркий пример – рейс MH17, сбитый над Донбассом 17 июля 2014 года. Когда Украина закрыла воздушное пространство над зоной АТО – а это фактически использовали все транзитные рейсы, – она не просто стала терять более 400 тысяч евро в месяц за обслуживание. Но сами авиакомпании на длинных рейсах стали это пространство облетать, и продолжительность их полетов увеличилась на 20-30 минут, в зависимости от маршрута. Соответственно, для авиакомпаний это дополнительные затраты топлива, прочие издержки, которые напрямую зависят от длительности полета, и прочее и прочее. Плохо будет всем.
Но, с другой стороны, я считаю, что закрытие полетов над Беларусью – правильное решение. Потому что в данном случае если у Лукашенко есть какие-то проблемы с каким-то оппозиционером за границей, есть масса других способов их решения: и по месту жительства, и по месту, куда они прилетают, и прочее и прочее. Мы помним историю, когда Израиль выкрадывал в чемодане нацистского преступника Эйхмана, чтобы судить его у себя в Израиле. Спецслужбы должны работать – это понятно. Но ни в коем случае нельзя эти свои методы работы смешивать с очень важными вопросами безопасности авиаперевозок, в которые вовлечены попутно еще десятки людей, которые на этом самолете находятся.
Здесь возникает вопрос безопасности перелетов. Прерогатива Международной организации гражданской авиации – это безопасность всех полетов в мире. А сейчас Беларусь выставила себя такой чумной страной, потому что принуждение пилотов к посадке – это нечто из ряда вон выходящее. Судя по всему, это было принуждение, то есть были некие способы давления на экипаж. Фактически власти Беларуси сейчас ничем не отличаются от сомалийских пиратов – те тоже останавливают транзитное судно под угрозой оружия, потом поднимаются на борт, забирают ценности, заложников и так далее. Здесь то же самое. Остановили транзитное воздушное судно, поднялись на борт и взяли свою ценность – для них это тот самый человек, заложник, которому грозит сейчас смертная казнь [на самом деле по статьям, которые вменяют Роману Протасевичу, максимальные сроки – 15 лет лишения свободы, 3 года и 12 лет – НВ] .
– Вы думаете, что последуют санкции в отношении Минска со стороны организаций, которые занимаются международной авиацией?
– Я вот о чем хочу сказать. Мы сейчас живем во время абсолютного беспредела. Потому что даже во времена холодной войны, когда был СССР с Варшавским договором, США с НАТО, было противостояние лобовое и так далее, все-таки спецслужбы, выполняя свои грязные нелегальные операции, делали это все так, чтобы была минимальная огласка – мы о многих вещах узнаем лишь из мемуаров этих бывших разведчиков. И был минимальный вред посторонним гражданским лицам.
Сейчас же этого нет! И если нужно отравить Литвиненко, то полоний везется рейсовым самолетом, и потом выясняется, что в этом самолете еще полгода внутри салона остаточная радиация! То же самое было в Солсбери – мы травим и случайных прохожих и прочее и прочее. И в данном случае то же самое. Спецслужбы решают свою задачу, но они ставят в одну позу целый самолет и вызывают серьезные вопросы.
Та же Ryanair. Она продала Протасевичу билет. Она заключила с ним договор, что она гарантирует его перевозку из Афин в Вильнюс. Но она его туда не привезла. Получается, что международная признанная авиакомпания Ryanair нарушила обязательства перед пассажиром, и она за это не отвечает. Я уж не говорю о том, что был нанесен ущерб другим пассажирам: они могли опоздать на другие транзитные рейсы и так далее. Если бы там реально была бомба – ну да, это форс-мажор, который у авиакомпании возник по внешним причинам. Но здесь же этого не было! И теперь понятно, что власть Беларуси провернула все это в угоду каким-то своим политическим амбициям, о которых не знает ни авиакомпания, ни экипаж в момент взлета, ни администрация аэропорта вылета любой страны мира.
#GR-1822 {
background-color: #fff;
height: 100px;
position: relative;
border: 1px solid #a7b0ba;
border-bottom: 5px solid #2d1996;
border-radius: 2px;
}
#GR-1822.banner—cover {
padding: 12px 15px;
}
#GR-1822:hover {
border-color: #2d1996;
}
#GR-1822 div {
display: flex;
align-items: center;
flex-direction: column;
justify-content: center;
}
#GR-1822 h1 {
color: #fff;
text-align: center;
font-size: 19px;
line-height: 24px;
text-shadow: 8px 8px 60px #8c3f02;
color: #323232;
}
#GR-1822 span {
text-transform: lowercase;
color: #fff;
font-size: 0.5em;
text-align: center;
text-shadow: none;
}
#GR-1822 img {
width: 30px;
height: auto;
}
Читай нас в Телеграме
Источник:www.currenttime.tv